Помощница антиквара. Часть 2. Путь.
Глава 12.
И вновь раннее утро, и вновь пора отправляться в путь. У Анны еще немного побаливала и кружилась голова после вчерашней драки. Надо же было так бездарно пропустить удар! Реакция ни к черту. Давно не тренировалась. А теперь и некогда, и не с кем.
Ник и Рик имели вид боевой и хулиганский. Глядя на них, нипочем не подумаешь, что они бывшие полицейские. Сейчас они больше напоминали людей, у которых с полицией отношения не сложились.
— Анна, как самочувствие? — спросил Стоун. — Выглядишь неважно. Может, останемся еще на день, отдохнешь, подлечишься?
— Тогда эти два амбала покалечат тех, кого вчера не успели, — усмехнулась Анна.
— Шутишь. Это хорошо. Но если почувствуешь недомогание — не геройствуй, скажи мне сразу же.
Нири подарила Анне платье взамен безнадежно испорченной рубашки. Этот поступок удивил и растрогал Анну.
— Нет, Нири, я не могу принять твой дар!
— Тебе не нравится? — расстроилась Нири.
— Очень нравится, но тебе оно нужнее, чем мне.
— Прошу, прими! Ведь это я виновата в том, что ты лишилась рубашки. Я пробовала зашить, ничего хорошего не вышло. А у меня оно не последнее.
— Спасибо, добрая девушка, — вмешался Максимилиан, забирая платье. — Анна, не отказывайся, иначе обидишь. Да и никогда не знаешь, что может пригодиться в пути.
Несколько деревенских парней пришли проводить гостей. Среди них был и задира Талейн. Выглядели они не лучше, чем Ник и Рик, но в отличие от них, были мрачны и суровы.
— Надеюсь, что больше не увижу вас в нашей деревне, — хмуро буркнул Талейн.
— Извините, если что не так, все мы немного погорячились, — перевела Анна.
— Нельзя быть таким ревнивым, — назидательно сказал Рик.
— И с гостями можно было бы вести себя полюбезнее, — добавил Ник.
— Сожалеем, если не рассчитали силу, — перевела Анна, — главное, что все живы, остальное до свадьбы заживет.
— Ну и хитра же ты, Анна! — тихо восхитился Максимилиан. — Прирожденный дипломат!
Максимилиан и Лотак обнялись на прощание, в очередной раз извинились за горячий нрав парней, и отряд покинул деревню.
Леса сменяли поля, ветра шумели в высокой траве, нити грибных дождей переплетались с солнечными лучами. Была середина лета. Путники проводили в дороге весь день с раннего утра и до сумерек. На ночлег останавливались обычно в деревнях, где Максимилиану, а значит и его спутникам, неизменно оказывали радушный прием. Каждый раз прежде чем войти в деревню, Стоун требовал от парней обещания вести себя прилично, не вступать в конфликты и не позорить его и себя. Также он не упускал случая напомнить, что они наняты, чтобы защищать Анну, а не вовлекать ее в драки и прочие неприятные ситуации.
Путь, казавшийся долгим и утомительным, превратился в увлекательное приключение, как только ноги привыкли к долгим переходам. Друзья уже без труда преодолевали значительные расстояния, глядя на незнакомый мир широко распахнутыми глазами, с жадным интересом изучая и принимая местные обычаи и порядки. Их лица загорели, носы облезли, в глазах смеялось солнце. Дитя заасфальтированного кирпично-бетонного мира, Анна испытала ни с чем не сравнимый восторг, впервые увидев лошадь. Живую, не по телевизору, а рядом! Даже потрогать можно! Девушка тотчас же влюбилась в этих сильных, красивых животных с большими умными глазами.
— Анна, ты как ребенок! — удивился Рик. — В какой теплице тебя растили?
— Дурак! — смеялась в ответ Анна. — Посмотри, какая она чудесная!
— Вообще-то это он, — заметил Ник, — конь.
— Кхм… самый умный, да? Тогда почему ты работал в полиции, а не преподавал в университете?
Иногда им встречался какой-нибудь крестьянин или торговец на телеге с престарелой лошадкой, который не отказывался прихватить попутчиков, дабы скрасить дорогу разговором. Стоун садился рядом с возницей, Ганс пристраивался за спиной босса, а Рик, Ник и Анна лежали в телеге на сене, закинув руки за головы, смотрели в синее небо, болтали, мечтали. В такие минуты у Анны возникало странное, волнующее чувство, которое сложно описать словами: ощущение себя как частицы мира, такой же, как облака и стайка стрижей, как деревья в лесу и дорога под ногами…
Спустя несколько дней Стоун и Ганс покинули отряд. Их путь лежал в городок, находящийся в стороне от дороги на столицу королевства Дариос. Напоследок Максимилиан дал Нику, Рику и Анне несколько важных указаний.
— Через два дня вы придете в город Адр. Там будьте внимательны, городской народ ушлый, не то что крестьяне. Внимание к себе не привлекайте, о своих целях не рассказывайте. Анна, тебе лучше надеть платье. Вам, парни, тоже не помешало бы прибарахлиться в ближайшей деревне. Не задерживайтесь в этом городишке, пополните запасы и следуйте дальше. Из города ведут две дороги. Ваша — налево. Направо малонаселенные земли, дикие леса и граница с Келади. Келадийцы враждебны к Дариосу, в прошлом два королевства неоднократно воевали, но двенадцать лет назад был заключен мир. Тем не менее келадийские шпионы рыщут на просторах Дариоса, а иногда вооруженные отряды нападают на приграничные селения. Если попадете к ним в плен, грош цена вашей свободе и жизни. А по правильной дороге вы доберетесь до столицы за пять-шесть дней. В пригороде есть деревня Недми, там и дождетесь меня. Если хотите, поселитесь у местных, а можете расспросить их, где находится мой дом, и пожить там. Дом неплохой, каменный, стоит в лесу у речки. Я так скучаю по нему! Эх, ладно, не до сантиментов. Все поняли? Что ж, удачи! И не забывайте…
— Что мы наняты защищать Анну, — почти хором отчеканили парни.
— Молодцы!
В Адре все прошло так, как велел Стоун. Путникам даже повезло договориться с одним торговцем, чтобы тот подвез их до деревушки по пути. Ночевать в этом негостеприимном городке не хотелось: стражники с суровыми лицами встречались на каждом шагу, но несмотря на это нашлись желающие ознакомиться с содержимым рюкзака Ника. Худенький бледный юноша был пойман за ухо и после профилактической беседы отпущен Анной, пожалевшей проходимца.
Неприятности начались на выезде из города. Страж досмотрел телегу торговца и разрешил продолжать путь, но в это время в ворота въехала большая зарешеченная повозка. В ней томилось около полутора десятков человек.
— Висельников везут, — помрачнев лицом, пояснил торговец.
— Куда везут? — спросила Анна.
— Куда, куда… в тюрьму. Утром на площади будет казнь. Завтра сюда не поеду, товар не повезу, не хочу это видеть. Ведь торговать мне не дадут, заставят смотреть, как вершится правосудие. — Гримаса гнева и отвращения исказила лицо мужчины.
Рик и Ник в недоумении переглянулись. У Анны сжалось сердце. Люди в повозке были измождены и голодны. Сердобольные горожанки передавали несчастным хлеб и быстро уходили, пряча лица, хотя стража не возражала против их помощи. Среди «висельников» была женщина с младенцем на руках и мальчиком лет восьми. Темноволосый мальчуган с ясными серыми глазами передал матери ломоть и протянул руку за новым, но один из узников ударил его по запястью и грубо рявкнул:
— Хватит с вас и одного, не только вы здесь голодные.
Мальчик отдернул руку, волчонком глядя на обидчика. Анна достала из рюкзака хлебец и яблоко, решительно соскочила с телеги и под неодобрительным взглядом возницы направилась к маленькому пленнику.
— Убери руки, старик, — прикрикнула она на человека, который минутой ранее ударил ребенка, а сейчас намеревался завладеть ее подаянием. — Бери, парень, это для тебя и твоей семьи.
— Помоги! — вдруг услышала она шепот прямо над собой. Анна подняла голову и встретилась взглядом с женщиной. Глаза у нее были такие же ясные, как у сына. Была она довольно молода и хороша собой, насколько позволяли обстоятельства.
— Молю, забери моих детей! — тихо сказала приговоренная.
— Как? — растерялась Анна, оглянувшись на стражника. Женщина молча протянула сквозь прутья решетки завернутое в тряпье дитя.
— Анна, что ты творишь? — зашипел ей в ухо Рик. Сердцем он понимал, что она все делает правильно, но опыт показывал, что в чужой стране правила лучше не нарушать.
— Молчи и держи, — ответила Анна и впихнула ему в руки младенца.
— Стража! — воскликнул мстительный старик, — здесь побег!
— Стража, — заглушая его, выкрикнула Анна, — этот человек хотел украсть у меня деньги!
Старик получил удар плетью, но за несколько секунд до этого мальчик пролез между прутьями и спрыгнул на землю с другой стороны повозки, где его подхватил Ник. Стражник пропустил торговца, и тот, не дожидаясь своих попутчиков, хлестнул коней что есть мочи, чтобы его не обвинили в соучастии. Ник, махнув рукой Рику и Анне, с мальчишкой на руках побежал к воротам. Внимание стражи было отвлечено вопящим от боли и злости стариком, который, желая сорвать побег, вместо этого помог беглецам.
Сначала они неслись со всех ног, затем, когда от городских ворот их уже невозможно было разглядеть, перешли на быстрый шаг, и вскоре остановились, чтобы отдышаться.
— Ну, и что нам теперь с ними делать? — озадаченно нахмурил брови Рик.
— Что, что, усыновлять, — ответила Анна. — Ты будешь хорошим отцом, ты уже любишь эту кроху. Посмотри, Ник, как умело и нежно он держит малыша.
— Что ты несешь? — возмутился Рик. — Что за выдумки?!
— Кстати, кто у нас, мальчик или девочка? — Анна взяла у Рика плачущего ребенка. — Девочка! Хорошенькая! Ну, чего шумим? Перепугалась? Ну все, успокойся. Вот и умничка, вот мы уже и улыбаемся!
— Отдай мою сестру, — потребовал мальчик.
— Ну что ты сердишься? — Анна ласково пригладила его взъерошенные волосы. — Мы ее не обидим, да и тебя тоже. Только ночевать нам, кажется, придется в чистом поле. Что ты об этом думаешь?
— Не придется. За мной! — паренек уверенно повернул на обочину и повел путников через поле к лесу, радуясь возможности отплатить за свое спасение.
— Эй, приятель, подожди! — заволновалась Анна. — Куда ты нас ведешь?
— Домой. Поспешите, идти не очень близко, успеть бы дотемна.
— К тебе домой?
— Не к тебе же, — со снисходительной, совсем не детской усмешкой ответил мальчик.
По дороге Анна продолжала расспрашивать своего провожатого. Тот отвечал коротко и деловито, как взрослый. Похоже, слишком рано ему довелось почувствовать себя старшим мужчиной в семье.
— Давай знакомиться, что ли, — предложила Анна.
— Я Айден, а ваши имена я слышал, когда вы разговаривали. Это Седара, — указал он на сестренку, которую снова нес Рик.
— Айден, а там безопасно, в твоем доме? Не нагрянут ли туда стражники?
— За это не волнуйся. Им никогда не найти мой дом.
— Но вас же как-то поймали?
— По глупости, — нахмурился мальчик. — Мама велела мне сидеть с сестрой дома, а сама пошла в деревню за молоком. Я соскучился, взял Седару и пошел ее встречать, а ее выследили. Если бы не мы, она заметила бы слежку и запутала следы, и если бы даже ее схватили, все равно бы сбежала. Она увидела нас, обрадовалась и забыла об осторожности, потому мы и попались.
— Скажи, Айден, ты волнуешься за маму?
— Немного. Но теперь ей легче будет выбраться.
Анна отвернулась и подавила тяжкий вздох, чтобы мальчик не заметил ее печаль. Очевидно, ребенок не в полной мере понимал, в какую беду попала их мать. Он мал, и ему было несложно пролезть через решетку, но взрослая женщина не сможет повторить этот трюк. Если бы это было возможно, тюремщики не довезли бы до города и половину всех висельников. Кроме того, решившихся на побег тотчас же выдали бы не столь ловкие и смелые заключенные. Завтра мать Айдена и Седары будет казнена, и ни Анне, ни ее друзьям не под силу изменить это. Значит, теперь судьба детей в ее руках. Но ничего, она справится, не оставит их. Айден — парнишка самостоятельный и ответственный, а с маленькой девочкой они втроем как-нибудь поладят! С этой мыслью Анна украдкой взглянула на Рика. С глупо-счастливой улыбкой, какая бывает у молодых отцов, впервые держащих на руках своих детей, парень трепетно прижимал малышку к себе. Девочка, убаюканная его ритмичным шагом, уснула, прильнув головой к его груди и слыша стук его сердца.
— Анна, спроси этого партизана, далеко нам еще идти? — попросил Ник.
— Уже смеркается, — добавил Рик.
— Устал? — обрадовалась Анна. — Давай мне Седару, отдохни.
— Нет, не устал, — отрезал Рик.
— Мы почти пришли, — сказал Айден, уверенно ведя своих новых друзей едва различимыми в сгущающихся сумерках тропками. Вокруг не было и намека на человеческое жилище. Мальчик раздвинул руками ветви разросшегося молодого ельника, и путники попали на небольшую полянку, на краю которой стоял маленький старый домик с замшелой крышей. Настежь открытый сарай и колодец дополняли картину.
Продолжение следует.
