Часть 1. Браслет.
Глава 9.
22 года назад.
Даниэль Стоун быстро шел по полутемным коридорам дворца, унося под плащом доказательство порочности королевской крови. Теперь уже не узнать, виновна ли в этом сама молодая королева или эта генетическая насмешка досталась ей от предков, но случилось то, что случилось: Ее Величество родила двойню. Близнецы в этих землях не являются редкостью, но не среди представителей монаршей династии. Трон должен наследовать старший ребенок, независимо от пола. Рождение двойни крайне затруднило бы установление старшинства и могло стать поводом для смут и даже войн. Кроме того, это наносило непоправимый урон репутации королевы.
Теперь одной из девочек предстояло стать наследницей престола и всеобщей любимицей, а жизнь второй была в руках ассистента личного доктора королевы. То, что предстояло сделать Даниэлю, повергало его в ужас, но ослушаться он не мог. Он должен был избавиться от позора. Крошечное живое существо, олицетворявшее собой этот позор, теплым комочком угнездилось на груди Даниэля. Как он будет избавляться от этого младенца, он должен был решить сам. Только бы она не проснулась! Только бы никого не всретить!
— Даниэль! — прозвучал чей-то окрик. Даниэль вздрогнул, но не остановился, а наоборот, ускорил шаг. Кто бы это ни был, пусть думает, что в полутьме его подвело зрение.
— Да куда ты так спешишь? — с досадой воскликнул Максимилиан, догоняя брата. — Что там у тебя? — он указал на спрятанные под плащом руки Даниэля.
— Тебя не касается, — воровато оглядываясь, тихо ответил Даниэль. — У меня срочное дело, не задерживай меня.
— Я на минуту. Попрощаться. Отец отправляет меня в Чужой Мир. Я должен найти там одного человека и доставить к нему. Надолго ли — не знаю. Да и вернусь ли…
Макс протянул брату ладонь для рукопожатия. Даниэль перехватил девочку поудобнее, чтобы освободить руку, и потревоженная кроха издала недовольный писк.
— Это что… — Максимилиан ошарашенно вытаращил глаза, — младенец?
— Макс, не губи меня! — взмолился Даниэль. Брат молча взял его под руку и торопливо повел к воротам для прислуги, где его ждала карета. По дороге домой Даниэль вкратце рассказал о своей жестокой миссии.
— Вот что, — решил Макс. — Я возьму ее с собой.
— Зачем? Что ты там будешь с ней делать?
— Передам людям, которые сохранят ей жизнь, — ответил Макс. — Кроме того, она займет в Чужом Мире место человека, которого я заберу, и сохранит равновесие.
— А как ты объяснишь ее происхождение?
— Никак. Я просто оставлю ее там, где о ней хорошо позаботятся. Но действовать нужно быстро. Наверняка она голодная и вскоре поднимет невообразимый шум!
— И мокрая, — брезгливо скривился Даниэль.
Ночь была лунной и теплой. За высоким каменным забором бешено лаяли собаки. Макс уже начал опасаться, что за их лаем монахини не услышат детский крик, когда из-за калитки раздался недовольный сонный голос:
— Да угомонитесь вы, бесовские создания! Пошли вон! Что там еще за шум?
Калитка отворилась, и корзина с маленькой девочкой исчезла. Стоя в тени деревьев, Макс прислушивался к затихающему плачу. Ну, вот и славно. И честь Ее Величества спасена, и дитя в безопасности, и брат избавлен от греха детоубийства. Теперь можно заняться и своим делом.
Гость закончил свой рассказ и теперь смотрел на Анну. Облокотившись на стол и запустив пальцы в волосы, она добросовестно старалась осмыслить услышанное, но это ей никак не удавалось. Десятки эмоций и сотни вопросов роились у нее в голове. И начала она, конечно, с самого глупого:
— А как же вы вернулись, если медальон остался у меня?
— Это что, вопрос на засыпку? — съехидничал Стоун.
— Отвечайте, а свои насмешки оставьте при себе! — Анна сама не ожидала от себя такого приказного тона.
— Да, быстро же ты почувствовала себя принцессой! — заметил Стоун, немного уязвленный ее резкостью.
— Я не принцесса, а девчонка из приюта, — ответила Анна. — Я еще не решила, должна ли я вас благодарить или ненавидеть.
— Что, все так плохо? — Максимилиан сочувственно коснулся ее руки. Девушка дернулась, как от удара током.
— Нет, все супер! У меня отняли семью. Затем мечту. И веру в людей. Я каждый день отвоевывала у этого мира свое право жить как я хочу. А так все прекрасно, спасибо, что спросили.
— Что ж, прости, что не дал тебя убить, — вздохнул Максимилиан, вставая с кресла. — Наверное, мне лучше уйти.
— Нет уж, стойте. Сядьте. У меня еще остались вопросы. Так что насчет медальона?
— Вот только не надо меня за дурачка держать, — улыбнулся Стоун. — Это медальон Даниэля. Брат думал, что обронил его в суматохе, а это я его, так сказать, спер.
— Да вы и вправду интриган! — в голосе девушки впервые прозвучало что-то похожее на одобрение. — А зачем?
— Ну, я подумал, что возможно, когда-нибудь он тебе пригодится. И, кажется, это произойдет очень скоро. Возможно, тебе захочется познакомиться со своими родителями.
— С ними? — Анна указала на раскрытый медальон, лежащий на ладони Стоуна. — С людьми, отказавшимися от меня?
— Ты еще слишком юна и неопытна, чтобы понять мотивы их столь нелегкого решения. Поверь, если бы ты родилась не в королевской семье, твоя мать ни за что не рассталась бы с такой чудесной малышкой. Но государственные интересы…
— Замолчите. Может, я и юна и глупа, но чувствовать себя разменной монетой в грязной игре — довольно мерзко. Лучше бы вы не приходили. Лучше бы я никогда не узнала о своем рождении.
— Анна, мне понятны твои чувства. Жизнь была несправедлива к тебе. Но именно сейчас она дает нам шанс все исправить.
— И каким же, интересно, образом?
— Их величества очень раскаиваются своем, прямо скажем, бесчеловечном деянии. Они хотели бы видеть тебя в своем дворце, чтобы по возможности искупить свою вину. Собственно, за этим я и прибыл в ваш мир.
— Чудеса! — злобно фыркнула Анна. — Двадцать два года не раскаивались, а тут вдруг раскаялись! Говорите уж начистоту, какая во мне возникла необходимость.
— А ты сообразительная девушка, — похвалил Стоун. — Ты права, Королевство нуждается в тебе. Так получилось, что единственная наследница престола — это ты.
— А как же моя… сестра? У меня же есть сестра. Близняшка. Вроде бы эта великая миссия была уготована именно ей.
— Да, так и было. Но она не может стать королевой.
— Это еще почему? Она больна? Слабоумна? Или что с ней не так?
— Нет, она здорова. Причина в другом. Но об этом позже.
— Я поняла. Вы хотите шантажировать мною королеву. Так?
— Да ничего ты не поняла. Я хочу дать тебе шанс самой стать королевой.
— Но не без выгоды для себя? — хитро прищурилась Анна.
— Умница, на лету схватываешь. Ну так как, согласна?
— У меня что, на лбу маркером написано «дура»? — спросила Анна.
— Нет, но я думал…
— Убирайтесь к чертям! — разозлилась девушка. — И чтобы я вас больше не видела! Никогда! И вас, и вашего брата, и вашу гей-команду. И медальон отдайте.
Абрахам закрыл за Стоуном дверь и поспешил к Анне, чтобы расспросить ее об этом странном госте. Он застал ее в слезах.
— Анна, детка, что случилось? Он обидел тебя? Что он сделал?
По-детски размазывая кулаком слезы вперемешку с тушью, Анна поведала антиквару о том, что узнала от Стоуна.
— Глупышка, ты что, поверила ему? — удивился старик. — Понятно же, что это мошенник. Не знаю, зачем ему это нужно, но его поступок жесток и безнравственен. Какая изощренная ложь! Но ты-то, взрослая девушка, как ты могла поверить в эти сказки?
— Да нет, Абрахам, к сожалению, не сказки. Знаешь, я тебе не все рассказала о той ночи, когда я пришла к нему за браслетом…
Выслушав ее рассказ, Абрахам погладил ее по голове и печально изрек:
— Пора тебе, детка, в отпуск. И пройти курс психотерапии.
— Да, это все неправдоподобно. Но откуда я знаю его язык? Ведь я, кажется, даже говорила на нем.
Анна проревела пол-ночи, а потом вдруг сказала себе: «А что, собственно говоря, я оплакиваю? Свою жизнь? Хотела бы я умереть? Нет. Значит, все-таки я должна быть благодарна Максимилиану. Жизнь моя не так уж и плоха, могла быть и хуже. Работа моя небезопасна, но прибыльна и — кого мне обманывать? — увлекательна. Я была сиротой, теперь я знаю, что у меня есть родители, но что это меняет? Ровным счетом ничего! И неважно, короли они или алкоголики.» И она решила просто выбросить из головы этот разговор со Стоуном и жить как прежде. Нет, даже лучше. Поступить в университет — Абрахам обещал помочь с деньгами. Выучиться и стать уважаемой женщиной — не век же ей вскрывать сейфы! Взять малыша из приюта и стать ему хорошей матерью. А может быть, ей повезет встретить мужчину, с которым ее не будут тревожить призраки прошлого… На этой мелодраматической ноте она и уснула.
Проснулась Анна поздно, с опухшим лицом и головной болью. Позвонила Абрахаму и осталась дома. До полудня она валялась в постели и смотрела телевизор, затем встала, привела себя в порядок и отправилась на велосипеде в парк, чтобы развеяться и восстановить душевное равновесие. Купила себе большое мороженое, прокатилась по любимым малолюдным дорожкам, посидела в тени вековых дубов на берегу пруда, наблюдая за уткой с утятами, и вскоре поймала себя на том, что напевает что-то веселое. От былой хандры не осталось и следа.
Вчерашний разговор с Максимилианом вспоминался без обиды и горечи, но с интересом. Появились новые вопросы, да и предложение посетить его Королевство уже не выглядело издевкой. В конце концов, ее никто не сможет принудить стать принцессой, а идея отправиться в путешествие очень даже заманчива. Да и Абрахам вчера говорил об отпуске. Больше всего Анне захотелось познакомиться с сестрой. Близняшкой! Мысль о том, что где-то есть девушка, очень похожая на нее, не выходила из головы. Кроме того, Анна терялась в догадках относительно причины, по которой сестра не могла — или не хотела? — наследовать престол. За своими раздумьями она не заметила, как оказалась в дальнем конце парка, у дверей дома Максимилиана Стоуна.
«А надо ли?» — остановилась Анна, уже протянув руку к звонку. Вот откроют ей, и что она скажет? Как начнет разговор? Придумала. Для начала нужно извиниться за вчерашнее недостойное поведение. И обязательно поблагодарить Стоуна за спасение ее жизни. Максимилиан казался ей воспитанным, приятным, легким в общении человеком, в отличие от своего заносчивого братца, который, к тому же, мог ее убить. Итак… была — не была! Анна нажала на кнопку звонка. Она по-свойски поздоровалась с Гансом и была немало озадачена почтительным поклоном, которым этот здоровяк приветствовал ее.
— Ваше Высочество, — не поднимая головы, произнес он.
— Ганс, вы что, издеваетесь? — возмутилась девушка. — Я Анна Шульц, забыли, что ли?
— Как вам будет угодно, — ответил тот с вежливо-безразличной улыбкой, характерной для дворецких и официантов. — Прошу следовать за мной, босс ждет вас.
— Опять? Он что, ясновидящий? — пробормотала Анна, не рассчитывая на ответ.
Стоун встречал ее в гостиной, как долгожданную гостью.
— Господин Стоун, я хотела бы… — начала Анна свою покаянную речь, но он перебил ее:
— Не нужно извинений, принцесса.
— Если меня еще кто-нибудь так назовет, я, честное слово, уйду! — рассердилась Анна. — Я пришла не за тем, чтобы меня здесь унижали.
— Никто и не думал тебя унижать. Садись, сейчас Давид принесет кофе.
— Откуда вы знали, что я приду? Я ведь здесь случайно оказалась.
— Ну конечно, случайно, как же иначе, — хитро усмехнулся Стоун. — Можешь считать это интуицией.
— Скажите, господин Стоун…
— Для тебя — Максимилиан, — поправил ее мужчина.
— Хорошо, Максимилиан… Скажите… — Анна внезапно смутилась и покраснела. — Мы с сестрой очень похожи?
— Ну, сравнение с двумя каплями воды здесь не вполне подходит, — ответил Стоун и внимательно, изучающе посмотрел на нее. — Различия есть. Во-первых, она чуть-чуть полнее. Во-вторых, форма носа: у тебя он вздернутый, у нее — прямой.
— Конечно, — еще больше смутилась Анна, — принцессы не дерутся, носы не ломают, на диетах и голодных пайках не сидят.
— Ты права, условия жизни накладывают свой отпечаток на внешность. Но все равно сходство очень сильное! Да что я рассказываю, я могу тебе ее показать.
Он достал из ящика стола небольшой акварельный портрет, написанный в очень реалистичной манере. У девушки, изображенной на нем, были длинные косы, украшенные нитями бус, атласная сияющая кожа с нежным румянцем и гордый взгляд ясных глаз. Да, все названные Стоуном отличия были налицо. Анна смотрела на портрет как завороженная. Они действительно очень похожи. Ее сестра — настоящая принцесса! Сейчас Анне еще сильнее захотелось встретиться с ней.
— Как ее зовут? — не отрывая восхищенного взгляда от портрета, спросила Анна.
— Рена. Принцесса Рена.
— Рена. Какое красивое имя! Оно ей очень идет.
— В чем вы бесспорно схожи, так это характер. Она такая же бунтарка, не признающая никаких авторитетов.
— Какие авторитеты должна признавать принцесса? — Анна наконец отвлеклась от созерцания портрета сестры.
— Ну, в первую очередь своих августейших родителей.
— Не в этом ли причина ее отказа от трона?
— Отчасти, — уклончиво ответил Стоун.
— Вот что, Максимилиан, — заявила Анна, — если вы хотите, чтобы я всерьез рассмотрела ваше предложение, вы должны быть честны со мной. Ну-ка рассказывайте, что Рена не поделила с Их Величествами.
— Она не подчинилась их монаршей воле и отказалась стать невестой принца, выбранного для нее родителями из самых достойных кандидатов.
— Серьезно? — восхитилась Анна. — Класс! Она мне нравится все больше! А теперь расскажите мне о Королевстве.
Они проговорили до вечера. Анна слушала Стоуна с открытым ртом и все больше склонялась к тому, чтобы принять приглашение. Нет, прямо сейчас она не готова дать свое согласие, как бы ей этого ни хотелось. Нужно все обдумать, обсудить с Абрахамом. А это как раз самое трудное, ведь старик не поверил рассказу Стоуна. Любой нормальный человек не поверил бы. Да Анна и сама подняла бы Стоуна на смех, если бы не…
— Браслет. Значит, он у вас?
— Конечно, — ответил Максимилиан, — в этот раз я оказался проворнее Даниэля.
— Вы должны продемонстрировать его Абрахаму, иначе он меня ни за что не отпустит.
— Не отпустит? — ехидно хихикнул Стоун. — Может, он и на свидания с тобой ходит, нравственность блюдет?
— Не смешно, — огрызнулась Анна. — И кстати, о нравственности. Вы же не рассчитываете, что я выйду за принца, которому отказала Рена? Имейте в виду, мне он и даром не нужен.
— Меня это никаким боком не касается, — продолжил насмехаться Стоун. — А вдруг он тебе понравится!
Странно, но его насмешки не обидели, а развеселили Анну. Прощались они чуть-ли не лучшими друзьями.
— Путь будет неблизким и нелегким. Чтобы твой антиквар не волновался, я найму для тебя хороших провожатых, — сказал напоследок Стоун.
— Это еще кто такие? — насторожилась девушка. — Уж не ваша ли гей-ком… — она осеклась и закрыла рот ладонью, оглядываясь, нет ли рядом Давида или Ганса.
— Нет, эти ребята самому нужны. Без них я как без рук. У меня есть идея получше.
Продолжение следует.
