Помощница антиквара. Часть 2. Путь.
Глава 21.
Друзья сразу же оказались в центре внимания всех собравшихся. Интерес к ним разжигал Медяк, хромая от одного стола к другому и в красках живописуя историю своего спасения. Роль Анны в ней была сильно приукрашена, но и своей не очень скромной персоне рассказчик приписал слова и поступки, имеющие мало сходства с действительностью. Рик и Ник были упомянуты коротко и уважительно: «спасибо, что не убили». Повествование началось со знакомства с Анной, и у слушателей сразу же возникли вопросы:
— Она что, и вправду голая была? Совсем-совсем?!
— Ты что, дурило, и впрямь хотел ее прирезать? Окажись такая в моих руках, уж я бы не растерялся!
— Ты ври, Медяк, да не завирайся! Если бы эти двое тебя отделали так, как ты говоришь, от тебя бы осталась отбивная! А у тебя даже зубы почти все целы.
Не обращая внимания на скепсис своих товарищей, Медяк вдохновенно продолжал. Когда речь зашла о Миоре, хозяин, также слушавший с большим интересом, подлил масла в огонь:
— Этому мошеннику давно пора было поприжать его павлиний хвост! Совести у него как не было, так и не появилось ни капли. Но и ты хорош, нашел с кем играть! Ведь не первый день с ним знаком.
Для тех, кто не знал о подлой душе Миора, рассказчик поведал, как непочтительно этот негодяй обращался с прекрасной Ланью, и как он, отважный Медяк, благородно вступился за ее честь. «Ну и сказочник!» — мысленно возмутилась Анна, но вмешиваться не стала: пусть побудет немного героем, насладится своим звездным часом, а сбить с него нимб, если сильно заврется, она всегда успеет.
— Закругляйся, пустозвон! — по-отечески добродушно одернул юношу хозяин. — Друзья, давайте выпьем за нашего Медяка! Этот хитрец всегда выйдет сухим из воды, да еще и с уловом!
— Я предлагаю выпить за нашу очаровательную гостью, — перебил хозяина один из мужчин, — ведь только благодаря ей Медяк сейчас с нами!
— За Анну! — поддержали его сразу несколько голосов, и множество рук торжественно подняли бокалы. Анна, только что откусившая немаленький кусок пирога, вынуждена была встать и по мере возможности изобразить светскую улыбку. С набитым ртом это получилось не так красиво, как хотелось бы. Ну и ладно. Она здесь не для того, чтобы публику развлекать… ага, как бы не так. Мужчина, первым предложивший тост в ее честь, потребовал, чтобы она выпила вместе с ним.
— До дна, до дна! — настаивал он, и десяток голосов вторил ему. Ну нет, если пить такими большими дозами, да еще со всеми желающими, то вечер грозит закончиться быстро и неприятно. Анна сдержанно поблагодарила за тост, пригубила бокал и окинула взглядом зал. К своему неудовольствию, она заметила, что все без исключения смотрели сейчас на нее: мужчины — восторженно, женщины — ревниво. Дам было мало, но от их присутствия Анне стало немного легче: повышенный интерес нетрезвых гостей был ей ни к чему. Три миловидные пухленькие девушки — дочери хозяина — разносили угощение. Среди труппы бродячих артистов было несколько женщин возрастом от двадцати до пятидесяти, с усталыми лицами и драматическими жестами, привнесенными из ремесла в жизнь. Жены либо подруги, сопровождавшие некоторых мужчин, всеми силами отвлекали своих спутников от этой пришлой выскочки, и им Анна была благодарна безмерно. Были здесь и девицы, чей род занятий безошибочно угадывался в бесстыдно-открытых нарядах, хищных взглядах и фальшивых улыбках. Отсутствие мужского внимания им не грозило, но на всякий случай они дружно припудрились и углубили декольте. Одна из девиц, украдкой рассмотрев небрежно заколотые на затылке волосы Анны, попыталась сотворить нечто подобное на своей голове.
Хозяин дал знак музыкантам из труппы, и те, заняв места перед стойкой, расчехлили инструменты. Негромкая мелодия, не веселая и не грустная, разрядила обстановку. Все занялись ужином, выпивкой и разговорами. Артистки отчаянно флиртовали, блудницы скучали, хозяйские дочки ломали острые стрелы-взгляды о непробиваемые спины красивых и странных чужаков, которых сейчас интересовала только еда.
По мере того как градус опьянения гостей повышался, музыка также меняла ритм. Нейтрально-фоновый мотив сменился лирической мелодией, и самая юная из артисток запела красивым голосом печальную балладу о благородном воине и крестьянской дочери. Под конец песни одна из блудниц даже прослезилась и полезла к певице обниматься. Хозяин с недовольным лицом тихо сказал что-то музыкантам. Тотчас же к тягучей флейте присоединились ударные, лихо взвизгнули струны. Артистка, озорно сверкнув глазами, усадила перебравшую вина девицу на колени мужчине за ближайшим столом, а затем вытащила его товарища в центр зала на танец. Гости принялись одобрительно притопывать ногами и отбивать такт ладонями по коленям и столам. К танцующим присоединились еще несколько пар. Хозяин кивнул, пряча в бороде улыбку, и благодушно сложил пухлые руки на животе. Вот теперь все идет как надо!
— Анна, пойдем танцевать! — позвал Медяк.
— Сядь и уймись! — невесело усмехнулась девушка. — Тоже мне, танцор-хромоножка.
— Нога почти прошла, — возразил он.
— Ну так я ее тебе сейчас отдавлю.
Юноша пожал плечами и побрел прочь, делая усилие, чтобы не хромать. Анна смотрела на танцующие пары и больше ни о чем думать не могла. Она хотела кружиться, чтобы взметалась юбка, чтобы сильные руки подхватывали за талию, глаза горели, сердце трепетало и кровь стучала в висках. Божественные ощущения! Она уже жалела, что отказала Медяку, но больше жалела его ногу.
— Ник, пригласи меня на танец, — наконец не выдержала она.
— А ты так умеешь? — засомневался Ник. — Я нет.
— А что тут уметь? Смотри. Раз-два-три-опа! Раз-два-три-поворот! Ничего сложного.
— Ну… кхм… давай. Нет. Я не готов. Попозже, ладно?
— Да ну тебя. Рик, а ты?
— С ума сошла? Из меня танцор как из Медяка полицейский.
— Что? — обернулся Медяк. — Кто меня звал? Передумала?
— Да сядь ты уже! — с досадой отмахнулась Анна и вновь погрузилась в созерцание танца. Ей хотелось драйва, шоу, а не этого примитивного «раз-два-три-опа!»
— Анна, переведи! — вернула ее к реальности просьба Рика. Анна повернулась к своим друзьям и увидела человека, который ранее хотел выпить с ней. Сейчас он стоял возле их стола и что-то говорил парням.
— Что, простите? — переспросила девушка, а поняв, что ему надо, победно-лучезарно улыбнулась:
— Он просит вашего позволения пригласить меня на танец. Вот так. — И, взяв мужчину под руку, вышла с ним на середину зала.
— А если мы против? — растерянно захлопал глазами Ник.
— Да пускай повеселится, раз мы такие скучные, — махнул рукой Рик, не сводя глаз с раскрасневшейся, сияющей Анны. Оба прекрасно понимали, что на их протест ей наплевать.
— Это кто здесь скучный? — упрямо мотнув головой, Ник одним глотком ополовинил бокал и встал из-за стола, чтобы исправить свою оплошность, но оркестр вдруг замолк.
— Эхх, — вздохнул Ник, садясь на место. Анна в сопровождении кавалера вернулась к столу и в ответ на его восторженную благодарность лишь кокетливо повела плечом.
— Не знал, что ты умеешь так красиво танцевать, — восхитился Рик.
— Партнер мне достался умелый, — хитро прищурилась девушка.
— Надеюсь, он не позволил себе лишнего? — нахмурился Ник.
— Да вы так на него смотрели, что он дышать боялся! — с шутливым упреком сообщила Анна.
Одна из хозяйских дочерей подала музыкантам кувшин вина, те немного передохнули и заиграли вновь. Анна сразу же была приглашена на танец, Ник встал, чтобы удержать ее, но в его объятия внезапно ввинтилась девушка, которая подавала вино музыкантам. Он немного опешил, но лишь в первые секунды. Танец действительно оказался несложным, партнерша показала на деле то, что Анна объяснила на словах, и вскоре Ник отплясывал не хуже остальных. Мельком глянув на Анну, он понял: вызов принят. Теперь главное — чтобы не подвела эта бойкая девчушка! Ник заметил, что она весь вечер не сводит глаз с него и Рика. И девушка не подвела: хотя в изяществе она могла сравниться с Анной как мопс с тайской кошкой, но задора и прыти ей было не занимать. Подвел ее папаша. Решив, что рыжий чужак слишком развязен с нею, хозяин раздраженным жестом оборвал музыку. Подобно ледоколу вклинившись между ними, он рявкнул на Ника и отправил дочь на кухню.
В воцарившейся тишине Ник и Анна вернулись за свой стол, переглядываясь, как наказанные дети: одновременно виновато и шкодливо.
— Что он сказал? — спросил Ник.
— Что его дочь несовершеннолетняя и чтобы ты обратил внимание на блудниц, если уж тебя так припекло.
— Чего?! — покраснел Ник. — Скажи ему, что я…
— Не скажу. Учи язык. И не вздумай затевать разборки!
— Даже не собирался, — буркнул Ник.
— Вот и молодец, — Анна одну за другой расправила его сжатые в кулаки руки. — Мы здесь в гостях, поэтому веди себя хорошо.
Ник не хотел вести себя хорошо, он был на пике куража и жаждал продолжения веселья.
— Ох, не к добру этот взгляд, — покачала головой Анна, — ну-ка говори, что задумал?
Напрасно она старалась сохранять серьезность: шальные искорки в ее глазах давали понять, что она заранее поддерживает любую его выходку.
— Вдарим рок в этой дыре? — выпалил Ник быстро, чтобы не передумать.
— Я думала, ты никогда не предложишь! — и, сорвавшись с места, Анна умчалась договариваться с хозяином и музыкантами.
И взметалась юбка, и горели глаза, и тонкий девичий стан перегибался через сильную мужскую руку, как в аргентинском танго… Не сразу Ник и Анна заметили, что больше никто не танцует: все смотрели только на них, кто с восхищением, кто с осуждением, но никто — равнодушно! Да, это было их шоу! Их публика, их аплодисменты. Кровь бурлила, сердца будто пробивали себе путь наружу.
Музыка умолкла. Тишина, на насколько секунд воцарившаяся в зале, разорвалась в клочья свистом и аплодисментами. Анна поклонилась, не выпуская руку Ника и тем вынуждая его также поблагодарить зрителей.
— Красавчик, на следующий танец я твоя! — раздался возглас от стайки блудниц.
— Мы тоже хотим так уметь! Научишь нас? — две оставшиеся хозяйские дочки смотрели на Анну с робким обожанием, как на звезду.
— Дайте отдохнуть немного, девчата, — улыбнулась Анна.
Ник все еще пребывал под воздействием магии танца — магии движения, легкости, радости. Он пока не понял, что с ним происходит, но бессознательно крепко сжимал руку Анны, боясь разорвать контакт и утратить это волшебное чувство. За несколько минут танца они будто стали единым целым, с общим сердцем и общими эмоциями, чувствуя и продолжая каждое движение друг друга.
— Вот это вы зажгли! — Рик смотрел на своих друзей с пьяноватой усмешкой. Пока они танцевали, он успел накатить на пару с Медяком. — Вот это да! Я бы так не смог. Ник! Нииик! Ты меня слышишь?
— Я и сам не думал, что могу так… — Ник будто пробудился ото сна.
— Ник, отпусти, больно же! — пискнула Анна, освобождая руку. Она схватила со стола первый попавшийся бокал, чтобы утолить жажду, и сделала большой глоток.
— Черт!.. Блин!.. Что за!.. Пфф! — вместо ожидаемой воды в бокале оказалось вино. Анна поперхнулась и закашлялась. В горле горело, дыхание сбилось. — Рик, что за подстава?!
— А что сразу Рик? — рассмеялся тот. — Смотреть надо, что в рот тащишь, не маленькая уже. А если бы это был яд? Ну ладно, не злись, не фыркай. Попей водички. Да пей, это точно вода.
Залпом выпив воду, Анна почувствовала головокружение. В ушах зашумело, и стало невыносимо душно. Глоток свежего воздуха — вот что ей сейчас было необходимо.
— Не ходите за мной, — бросила Анна, быстро, почти бегом направляясь к двери.
Ночь была лунной и безоблачной. Где-то в кустах у забора слышались голоса ночных птиц. Анна прислонилась спиной к стене дома, закрыла глаза и глубоко вдохнула. Ночная прохлада помогла справиться с дурнотой. Это все вино. Рик прав, прежде чем пить, надо убедиться, что это именно то, что и планировалось употребить. Тем более в незнакомом месте. Но ничего, сейчас все пройдет. Она немного отдохнет от громкой музыки и спертого воздуха и вернется к своим друзьям. На сегодня веселье закончено, пора разгонять парней, пока они еще в состоянии держаться вертикально. Завтра на рассвете они отправятся в путь и, возможно, к вечеру уже будут в Недми. Даже не верится, что их путь почти закончен. Максимилиан, скорее всего, уже ждет их. Начнет расспрашивать, где они так задержались. И наконец-то познакомит Анну с родителями. Нет, не так. Представит ее Их Величествам. Анна так и не смогла заставить себя думать о королевской чете как о своей семье. Если бы ее сейчас спросили, хочет ли она знакомиться с этими людьми, этот вопрос застал бы ее врасплох — впрочем, так же, как и в начале пути. И да, и нет. И все-таки да. Не зря же ею проделан такой длинный путь! Но если бы вдруг ее спросили, а не хочет ли она все бросить и вернуться домой… ох, чего бы только не отдала, лишь бы увидеть старого антиквара хоть одним глазком!
Задумавшись, Анна не сразу заметила, что ночь из прохладной становится довольно холодной. Девушка обхватила себя руками, чтобы унять дрожь. Возвращаться в душное помещение не хотелось. Пленительная птичья трель рождала в душе странную, приятную грусть. Совсем некстати мысли перескочили с Абрахама на недавний разговор с Медяком. Волк или Медведь? Черт, как это все сложно. Да почему она должна выбирать между ними? Выбрать одного — значит потерять другого. К этому Анна не готова. Да, это глупо, да, эгоистично, но они нужны ей. Оба. И совсем не в том качестве, которое имел в виду этот прохвост.
— Все нормально? — неожиданно прозвучало из темноты. Девушка вздрогнула от неожиданности.
— Ник! Нельзя так тихо подкрадываться! Я же заикой стану!
— Извини, не хотел тебя напугать. Орешь — значит, все в порядке, — усмехнулся Ник.
— Что в порядке?
— Ну, мне показалось, что тебе нехорошо.
— Не волнуйся за меня. Я уже в норме.
— Замерзла? — Ник обнял Анну за плечи.
— Немного, — она прильнула к его груди просто и естественно, как и накануне, после покушения. Объятия Ника не пугали и не смущали ее — напротив, дарили тепло и покой.
Ник зарылся лицом в волосы Анны, вдохнул их запах, смешанный с запахами летней ночи, росы и сена. Кровь ударила в голову с такой силой, что он на миг оглох. Все как вчера. Но вчера он был трезв, а сейчас нет. И завтра, будучи снова трезвым, он не простит себе, если хотя бы не попытается. А если… Что — если? В крайнем случае все можно списать на алкоголь.
— Ник… — Анна подняла голову и даже не увидела, а почувствовала опасную близость его губ. В следующую секунду она оказалась их пленницей. Ник целовал ее нежно и жадно, подобно измученному жаждой путнику, припавшему к живительным струям родника.
Знакомое чувство приближающейся паники холодным снежным комом шевельнулось где-то внутри. Анна напряглась и попыталась отстраниться от Ника. Это получилось не сразу: мужской разум пал под натиском первобытных инстинктов.
— Ник, не надо! — выдохнула девушка, когда ей все-таки удалось увернуться от его горячих губ.
— Анна… — он вновь попытался прижать ее к себе и лишить возможности сопротивляться.
— Ник! Прекрати! — немного отдышавшись, потребовала она. Очень не хотелось его бить, но без пары оплеух достучаться до его сознания было невозможно!
— Ты что?! — Ник удивленно схватился за щеку. Анна, воспользовавшись этим, выскользнула из его рук и, отойдя на шаг в сторону, смущенно пробормотала:
— Не делай так больше.
— Почему? Анна, мы взрослые люди, и мы нравимся друг другу. Или я не прав?
— Прав, но…
— Но тебе нравится Рик, да? — помрачнел Ник. Анна хотела возразить ему, что-то объяснить, но дверь дома распахнулась, выпуская гул голосов и музыки. На пороге появилась тощая фигура Медяка.
— Анна! — позвал он. — Ник! Где вы?
Для Анны его появление стало спасительной соломинкой утопающего, Ник лишь досадливо поморщился.
— Что случилось? — девушка вышла в полосу света, падающего из открытой двери. Хмурый Ник стоял у нее за спиной, что вызвало у Медяка пошлую ухмылку:
— А вы что тут делали?
— Не твое дело, — бросила Анна. — Говори, чего надо.
— Ваш друг, кажется, немного перебрал, — ответил Медяк.
— Рик? Что с ним? — забеспокоилась Анна. — Ему плохо?
— Ему бы освежиться, сморило парня, — объяснил контрабандист. — Я бы его сам вывел, но я же его не дотащу! Он вон какой высокий, а я, сами понимаете… да еще и нога.
Анна его уже не слушала и, оттолкнув в сторону, вбежала в душный зал. Рик неподвижно сидел за столом, устало опустив голову на руки.
— Это сколько же ты, друг мой, выпил? — присвистнул Ник. Рик, естественно, не ответил. Анна сначала осторожно, а затем более настойчиво тряхнула его за плечо, в результате чего левая рука соскользнула со стола и повисла плетью, и сам он начал заваливаться влево. Анна еле успела удержать его. Она беспомощно взглянула на Ника. Тот стоял напротив с бокалом в руке.
— Да вы задолбали бухать! — разозлилась Анна. — Один уже никакой, и второй отставать не хочет.
— За вас, — Ник хотел изобразить ехидную усмешку, а получилась какая-то очень грустная улыбка. Анна лишь махнула на него рукой и возобновила попытки привести Рика в чувство. В какой-то момент она даже испугалась за него: ей вдруг показалось, что он не дышит.
Ник и Медяк вывели — нет, выволокли Рика во двор и посадили на землю, прислонив к стене. Ник встряхнул его, похлопал по щекам, но ничего не добился. Внезапно он и сам почувствовал себя разбитым и обессилевшим, как выжатый лимон. Голова закружилась, и он сел рядом с Риком, откинув голову назад и тяжело дыша.
— Эй, что с тобой? — переполошилась Анна, опускаясь на колени. — Медяк, что происходит?
Она оглянулась назад и встретила его странный, отрешенный взгляд. Последнее, что она увидела — занесенный над ее головой обломок доски. Несильный взмах, негромкий глухой стук. В угасающем сознании крутится совершенно нелогичная мысль. «Никогда бы не подумала, что человеческая голова может издавать такие звуки»…
Ооо, как болит башка! И спина. Во рту кляп. И трясется пол. Пол? Анна лежит вниз лицом на… на чем? На чем-то твердом, но подвижном. Нестерпимо чешется нос. Анна потянула руку к лицу, но потерпела неудачу. К прочим невзгодам прибавилась резкая боль в запястьях. Перед глазами пропускает слабый свет пахнущая пылью и плесенью ткань с редкими грубыми волокнами. Выводы? Самые неутешительные. Она связана, на голове мешок, ее куда-то везут. Справа от нее что-то мягкое — или кто-то? Слева — дощатый борт телеги. Куда ее везут? Зачем? И кто? В голове начали всплывать обрывки событий минувшей ночи. Она танцевала, в горле пересохло, она выпила вино. Ей стало плохо. Затем вырубился Рик. И Ник. Видимо, она выпила слишком мало, да еще и выплюнула половину, поэтому не потеряла сознание, и Медяку пришлось приложить ее доской. Контрабанда, вино, травки. Все сошлось. Зачем он ее похитил? Что с парнями? Анна изо всех сил надеялась, что они как минимум живы. Она пошевелила правой ногой и дотянулась до того, что лежало рядом. Ответного движения не последовало. То, что руки связаны только в запястьях, давало надежду на освобождение. Несмотря на затекшие руки и спину, она достаточно гибка и ловка для такого несложного трюка.
Стараясь не стонать от боли, девушка повернулась на бок. Согнув спину буквой С, пропустила руки под задом. Затем аккуратно перекатилась на спину и, подтянув ноги к животу, переместила руки за колени. Далее — самое трудное: одну за другой втянуть ноги в кольцо рук. Да! Она справилась. Теперь ее руки, хоть и по-прежнему связаны, но могут что-то делать. Анна стянула с головы мешок и вытащила кляп. Приподняла голову и осмотрелась. Над нею расстилалось небо, половина которого была усеяна угасающими звездами, а другая освещена краем поднимающегося из-за леса солнца. Осмелев, Анна оперлась на локоть и поднялась повыше. Рядом лежал Рик, а чуть дальше Ник. Оба были связаны и неподвижны. Медяк дремал на козлах, Сокол неспешно и уверенно плелся знакомой дорогой.
Стараясь не шуметь, девушка подползла к Рику и сняла с него мешок. Тот крепко спал и не проснулся, даже когда Анна освободила его от кляпа. Она легла на спину и принялась зубами развязывать веревки на запястьях. Это было бы значительно проще, если бы было немного светлее и она могла бы рассмотреть узел. Но ее усердие принесло свои плоды. Путы ослабли, а затем и вовсе упали со стертых в кровь запястий. Тем временем Рик застонал и открыл глаза.
— Тихо, — прошипела Анна, — разбудишь этого поганца.
Пока она шепотом объясняла, что с ними произошло, Рик озирался вокруг, и взгляд его постепенно приобретал осмысленное выражение.
— Говорил же, не надо было там оставаться, — зло выплюнул он.
Анна развязала ему руки и пробралась к Нику. Тот очнулся сразу же, как только с него сняли мешок. Анна еще возилась с его руками, когда конь резко остановился, и раздался чей-то неуместно-бодрый голос:
— Просыпайся, Медяк! Привез кого-нибудь?
— Что ты орешь, придурок, — сонным голосом проворчал похититель. — Привез. Двух замечательных бойцов, как и просили, и в придачу — хорошенькую девушку.
— Саймила просила только бойцов, — прозвучал недовольный ответ. — И не двух, а трех. А девчонка ей не нужна.
— Мои двое Саймилиных пятерых заменят, — запальчиво возразил Медяк. — А девушку можно Элишу подарить. Она танцует как богиня!
— Мне даже самому интересно стало, — отозвался собеседник Медяка. — Показывай!
Телега качнулась, когда в нее запрыгнули двое мужчин. Один сел на корточки возле Ника и по-свойски потрепал его по шее:
— Ничего такой кабанчик, Саймила будет довольна. И этот тоже неплох. Забираем обоих.
— Где там твоя богиня? — второй по-хозяйски хлопнул Анну по попе. Расплата не заставила себя ждать. Секунда — и вот он уже лежит там, где только что лежал Рик, с завернутыми за спину руками. Первый — и, видимо, главный — ненароком налетел на кулак Рика и получил обратное ускорение. Но силы были неравны, тем более что развязать Ника друзья не успели. Около десятка парней запрыгнули в телегу и через несколько минут вели отчаянно сопротивляющуюся троицу к своей зарешеченной повозке, очень похожей на тюремную. Скрипнул замок, мешок монет перекочевал в карман Медяка, и повозка тронулась.
— Мне жаль, ребята, — сияя во весь свой щербатый рот, объявил Медяк. — Но работа есть работа.
— Вина, оружие, — припомнил Ник. — Травы. И так, по мелочи. Торговля людьми — это так, по мелочи.
Конец 2 части.
Продолжение следует.
