Помощница антиквара. Часть 2. Путь.
Глава 19.
Путники сменили широкие ровные дороги на поля и лесные тропы. Теперь не могло быть и речи о том, чтобы проситься к кому-либо в попутчики или на ночлег. Пока им везло с погодой, ночевали под открытым небом у костра, по очереди охраняя свой маленький лагерь. Анну, несмотря на бурный протест, от ночных караулов отстранили: она ни за что бы не призналась в том, что ей страшно одной в лесу или в поле, но мужчинам и не нужно это слышать.
Расстояние, преодолеваемое за день, сократилось: во-первых, отправляться в путь с рассветом они не могли, так как нужно было дать поспать караульному; во-вторых, с наступлением сумерек становилось трудно различать дорогу, особенно в лесах. Избыток свободного времени Анна решила использовать с толком и начала обучать Ника и Рика дарийскому языку, чтобы им больше не пришлось изображать немых. Не до разговорного уровня, конечно, но им нужно было хотя бы уметь объясниться с торговцами на базаре и знать несколько фраз для общения, чтобы не попасть впросак на элементарных вопросах.
— Анна, не мучайся с нами, бестолковыми! — предложил как-то Ник. — Нам было бы достаточно «сколько стоит», «отвали», «мы тут ни при чем».
— И вовсе вы не бестолковые, — подбодрила друзей Анна, — я довольна вашими успехами.
В один из дней, выдавшийся на редкость знойным, незадолго до заката путники вышли к извилистой речке с быстрым течением. На противоположном ее берегу было поле, за которым утопала в пышной зелени садов деревенька. В реке, как в зеркале, отражалось небо без единого облачка, стайка ласточек и ивы, склонившиеся над водой и касавшиеся ее длинными ветками.
— Ребята, давайте искупаемся, а? — предложил Ник. — Все равно скоро начнет смеркаться, и далеко мы сегодня не уйдем. Можем здесь и на ночлег остановиться.
— Хорошая мысль, — поддержал Рик. — Анна, что скажешь?
— Я не против! — Анна мысленно похвалила себя за то, что в последний момент сборов запихнула в набитый под завязку рюкзак купальник.
Рик быстро вошел в воду и поплыл к середине реки. Ник окунул одну ногу и тут же отдернул:
— Вааай! Какая холодная!
Анна взяла мыло, шампунь и скрылась за раскидистой ивой.
Парень по прозвищу Медяк, прихрамывая и изнывая от жары, жажды и боли, шел по пыльной тропе к реке. Он громко и виртуозно проклинал тупых крестьян, отдубасивших его и отобравших верного Сокола вместе с телегой. Ну, смухлевал немного в игре, но это еще не дает им повода учинять столь жестокую расправу! Медяк остановился, присел на нагретый солнцем камень и, задрав штанину, рассмотрел опухшую щиколотку. Ну звери, ни дать ни взять звери! Парень нащупал языком острые обломки выбитого зуба. Привкус крови во рту породил новую волну злобы. Медяк, забыв о больной ноге, резко встал, но тут же взвыл от боли. В глазах потемнело, в ушах зазвенело, и он со стоном опустился на камень. Восстановив сбитое дыхание, юноша собрался было продолжить путь, чтобы утолить жажду и омыть раны, но остановился и прислушался. Со стороны реки доносились визг и хохот. Не иначе, деревенские девчонки пришли освежиться. Вот это удача! А вдруг какая-нибудь сердобольная не откажет в любви и ласке безвинно пострадавшему… Медяк осторожно встал и, приободрившись, заковылял к реке. Когда он подошел достаточно близко, чтобы разобрать голоса и рассмотреть купающихся, оказалось, что девушка среди них всего одна, а с ней — двое рослых мускулистых мужчин. Медяк невольно залюбовался троицей. Все они красивы, стройны и беззаботны. Они не похожи на зажатых и скучных крестьян, но нет в них и заносчивой чопорности, присущей отпрыскам знатных семей. Может быть, это воины? Говорят, в последнее время их часто встречают в окрестностях столицы, и женщины среди них не редкость. Девчонка, заливаясь звонким, как птичья трель, смехом, убегает по кромке воды от рыжего верзилы, а темноволосый разлегся на берегу, раскинув руки и с улыбкой наблюдая за своими спутниками. Они почти полностью обнажены, не считая небольших лоскутов ткани, прикрывающих лишь то, что необходимо прикрыть. Интересно, какие между ними отношения?.. Впрочем, его, Медяка, это волновать не должно: ему-то здесь точно ничего не обломится.
Парень решил устроиться на отдых чуть ниже по течению, чтобы не встречаться с этими людьми. Река большая, места хватит всем. Вот хотя бы за этим большим валуном, одним из тех, что в изобилии усеивают берег. Ого, что-то интересное! Они побросали свои вещи прямо здесь, у камня. Вообще-то Медяк не вор, а честный контрабандист, но проучить беспечных обывателей — дело и благородное, и забавное. Какие странные у них мешки! Из какого-то невиданного материала, с непонятными застежками. Медяк достал нож и собрался распотрошить один из мешков. Услыхав приближающиеся шаги, парень бросил рюкзак и затаился за камнем, держа наготове нож. Со своей вывихнутой ногой он бы далеко не убежал, но пропадать ни за грош в его планы тоже не входило.
Напевая что-то веселое и встряхивая руками мокрые волосы, девушка зашла за камень. Лучи заходящего солнца ослепляли ее. Воспользовавшись этим, Медяк одним прыжком оказался у нее за спиной и, запустив руку в волосы на затылке, резко потянул назад. Девушка громко вскрикнула, но крик оборвался, когда она почувствовала холодное лезвие, прижатое к шее.
— Пикнешь — убью, — спокойным, тихим голосом пообещал Медяк.
— Что это было? — напрягся Рик.
— Где? — Ник приподнялся на локте и повертел головой.
— Не знаю. Кажется, кто-то кричал.
— Птица?
— Не похоже. Где Анна?
— Господи, у нее просто талант попадать в неприятности! — Ник встал и направился к валуну. Не дойдя пары метров, он, повинуясь какому-то шестому чувству — а как иначе это назвать — свернул немного вправо, чтобы обойти камень с другой стороны. Шаги его стали осторожными и бесшумными. Обернувшись, он жестами велел Рику следовать за ним.
Страх сковал тело и мысли. Анна не видела нападавшего, но слышала его учащенное дыхание прямо над ухом, спиной чувствовала биение его сердца, ощущала запах пота, крови и страха. Да, он боялся не меньше ее. Это внушило слабую надежду.
— Чего ты хочешь? — призвав всю свою отвагу, спросила Анна. Говорить было трудно, натянутые волосы причиняли сильную боль при каждом движении, лезвие опасно вжималось в кожу.
— А что ты можешь мне предложить? — спросил незнакомец почти игриво. Какой же у него мерзкий голос! Тихий, по-змеиному шипящий. Ростом он если и выше Анны, то совсем немного. Возможно, ранен. Анне почти удалось взять себя в руки, и она мысленно оценивала свои шансы отбиться.
— Деньги.
— Деньги, — с наигранным разочарованием протянул мужчина. — Как ты скучна и предсказуема!
— Мои друзья порвут тебя, — пригрозила девушка.
— Как грубо!
Внезапно рука с ножом сделала резкое движение вперед, а затем, описав дугу, куда-то вниз и назад. Крик боли оглушил Анну. Она тоже вскрикнула, потому что вторая рука злодея хоть и отпустила ее волосы, но запуталась в них.
— Ну, тихо, тихо, — услышала она голос Ника. — Успокойся, все хорошо.
Освобожденная Анна обернулась. Рик, стоя на коленях, связывал руки жалобно хнычущему щуплому пареньку. Ник стоял рядом и озабоченно осматривал ее.
— Как ты? Где болит?
Она хотела улыбнуться, но вышла какая-то жалкая гримаса. Она хотела сказать «спасибо», но прозвучало что-то нечленораздельное. Губы дрожали, зубы отбивали чечетку. Отставив бесплодные попытки сохранить лицо, она просто обняла Ника и разрыдалась у него на груди. Тот тоже крепко обнял девушку, прижал к себе, гладил мокрые волосы и плечи. При запоздалой мысли о том, что они с Риком могли не успеть, сердце его на миг замерло, руки непроизвольно сжались в кулаки. Захотелось от души пнуть этого негодяя, посягнувшего на самое дорогое… Но это подождет, пока «драгоценность» плачет и нуждается в его утешении. Несмотря на жару, Ник чувствовал, как Анна дрожит. При каждом всхлипе ее грудь и живот, вздрагивая, прижимались к его телу. Это и ранило, и волновало. Он поймал себя на том, что всеми силами хочет продлить этот странный, горький и чудесный момент.
Стресс отступал, жалость к себе Анна подавила на корню, но покидать объятия Ника не спешила. Она усмехнулась, подумав о том, что Ник — идеальная жилетка для ее слез. Только у него одного получается жалеть ее так… так необидно.
— Ну, что? — спросил Рик, протягивая Анне флягу с водой. — Пришла в себя?
— Да, спасибо, — ответила девушка. — Он хотел меня убить. Убить. Меня.
Ее снова затрясло, и Ник, чтобы не допустить продолжения истерики, успокаивающе похлопал ее по спине. Анна резко вдохнула, медленно выдохнула и отерла ладонями заплаканное лицо.
— Гаденыш! — прорычал Ник. — За каждую твою слезинку он получит по пинку.
— Слезинки-то считал? — шмыгнув носом, улыбнулась Анна.
— Оптовикам скидки, — в тон ей ответил Ник, недобро глянув на связанного врага.
— Как твое имя? — перевела Анна вопрос Рика.
— Медяк.
— Я спросила имя, а не кличку.
— Я его не знаю. Сколько себя помню, никто меня не называл иначе.
— А мама?
— Я сирота.
— А документы есть?
— Что такое документы?
— Анна, ты будешь переводить или болтать с ним? — напомнил Рик. — Нам нужно допросить его.
— Его зовут Медяк, — ответила девушка. — Очень точное прозвище.
Юноша и впрямь соответствовал своей кличке. Именно так, не кличка человеку, а человек кличке. Тщедушный и невзрачный, сжавшийся в комок от страха, он казался каким-то потертым, как видавшая виды монета, мелкая и по размеру, и по номиналу. Одежда на нем была грязна и изрядно потрепана, местами зияли дыры. Очевидно, пареньку крепко досталось, причем совсем недавно. Медяк сидел на земле со связанными за спиной руками и исподлобья погдядывал на мужчин. Встречаться взглядом с Анной он упорно избегал. Когда она говорила с ним, он смотрел на свои колени со свежими ссадинами, выглядывающими в прорехи драных штанов.
— Сколько тебе лет, Медяк? — спросила Анна. Странно, но человек, только что покушавшийся на ее жизнь, а сейчас трясущийся за свою, вызывал в ней не злость, не ненависть, а жалость с примесью презрения.
— Восемнадцать, — парень наконец посмотрел ей в лицо. Он уловил сочувствие в голосе и взгляде девушки, и в его глазах промелькнула робкая надежда на снисхождение, которую он тут же постарался скрыть за пренебрежительной ухмылкой.
— Такой сопляк! — вырвалось у Анны.
— Сама ты такая.
— И давно ты промышляешь разбоем?
— Я не разбойник, — Медяк задрал нос, — я контрабандист.
Когда Анна перевела его ответ, Рик и Ник дружно расхохотались. Юноша гордо отвернулся. Точнее, это ему казалось, что гордо, а в действительности он походил на нахохлившегося воробья.
— И чем торгуешь, контрабандист недоделанный? — поинтересовался Ник.
— Вам это знать не следует.
— Не тебе решать, — приструнил его Рик. — Твое дело — отвечать на вопросы, а не дерзить.
— А вы меня потом страже сдадите, — пробурчал парнишка.
— Если тебе от этого легче, мы и сами со стражей не очень-то дружим, — сказала Анна.
— Отборные келадийские вина, — нехотя начал перечислять Медяк. — Оружие. Целебные травы. Ну и так, по мелочи…
— Что еще за травы? — прищурился Ник. — Каковы их целебные свойства? Что ты вообще в этом понимаешь?
— Хоть я и не лекарь, — вдохновенно заговорил юноша, в миг превратившись из бродяги в менеджера по продажам, — но кое-что в этом смыслю. Есть у меня трава, которая придаст вам храбрости в бою. Есть такая, с которой вы забудете обо всех своих печалях и горестях.
— Наркодилер, короче, — перевела Анна.
— А есть еще, специально для вас, такая, с которой вам не будет равных в любовных утехах.
— Не продолжай.
— Нет, ты переведи. Твои мужики мне еще спасибо скажут.
— Не буду я это переводить, — покраснела девушка. — И вовсе они не мои.
— Анна, о чем вы с этим гопником так мило беседуете? — насторожился Рик, заметив ее смущение.
— Да вот, виагру подешевке толкает, — хихикнула Анна. Мужчины вновь рассмеялись.
— Мы что, так плохо выглядим? — приосанился Ник.
— Эй, самцы, что за балаган вы здесь устроили? — вдруг разозлилась девушка. — Не забыли, что это изначально был допрос?
— Вот и спроси у него, почему он хотел тебя убить, — невозмутимо отозвался Рик. — Спроси, кто его нанял и как давно он за нами следит.
— Да не хотел я тебя убивать! — в отчаянии воскликнул Медяк. — Если бы захотел, ты бы со мной сейчас не разговаривала. Я защищался, потому что не мог убежать. Да, надеялся у вас денежкой разжиться. Ты меня застала врасплох, да еще и с ножом в руках. Что мне оставалось делать?
— Значит, ты — святой, а я сама нарвалась? — ехидно уточнила Анна, и Медяк съежился под ее негодующим взглядом. — Да ты самый настоящий разбойник и вор!
— Я бы никогда…
— Слышала уже, хватит.
— Нет, послушай! Пожалуйста! — взмолился паренек. — Мне очень жаль. Прости, если сможешь. В конце концов, я тебя даже не ранил, а эти, — он кивнул на парней, — меня отделали не хуже извергов-крестьян. Да что за день такой сегодня?! Все меня бьют. На мне живого места не осталось!
— А ты заплачь, может, пожалеем. От крестьян за что отхватил? И не смей мне врать! Вижу, как глазки забегали.
— За нечестную игру. Играл честно, остался без денег, без коня и телеги с товаром, вот и решился… Обычно я не мухлюю. Точно говорю, сегодня не мой день… — Медяк тяжко вздохнул и замолк.
— Ну, и что нам с тобой делать? — спросила Анна, как спрашивают шаловливых детей, которых наказывать и жалко, и бессмысленно. — Сейчас поговорю с парнями, чтобы отпустили тебя, и вали на все четыре стороны!
— А как же мой Сокол? — юноша уже и в самом деле чуть не плакал.
— Понятия не имею. Тебя и одного-то много, а тут еще и конь. Конь… Ты куда направлялся, пока сюда не попал? — У Анны появилась одна идея, казавшаяся в сложившейся ситуации очень даже неплохой.
— В Тимор.
— Это далеко от Недми?
— Не очень. А что? — Медяк оживился, заметив, как у Анны загорелись глаза.
— Подожди, дай подумать. Так, сиди тихо, мальчик, взрослые будут решать вопрос.
Не понимая ни слова, Медяк напряженно следил за спором этих странных, но уже почти не страшных людей. Спорили долго и шумно. Мужчины хором объясняли что-то Анне, указывая на Медяка. Девушка согласно кивала, но тоже старалась им что-то втолковать. При этом она время от времени поглядывала на парнишку, то неприязненно, то ободряюще. Несколько раз она задавала ему вопросы, после чего спор разгорался с новой силой.
— Ты что, серьезно? — удивлялся Ник. — Ты ему доверяешь?
— После того как он напал на тебя? — вторил ему Рик.
— Нет, не доверяю, — ответила Анна. — Но это и не нужно, я лишь хочу, чтобы он подвез нас до Недми. С него — телега, с нас — деньги на выкуп коня.
— Не будь такой наивной! — убеждал Ник. — Хотя, если деньги у тебя лишние — рискни.
— Он сбежит с твоими деньгами, — пророчил Рик.
— Мы с него глаз не спустим, — успокаивала их Анна. — И денег я ему в руки не дам, сама выкуплю его имущество. Эй, Медяк, сколько выкупа требуют крестьяне?
— Двенадцать золотых, — ответил юноша.
— Немало, конечно, но этой суммой я готова рискнуть.
— А ехать долго? — спросили Рик и Ник.
— Около двух дней, — пискнул Медяк.
— Двенадцать монет за два дня пути? Грабеж! — возмутился Ник.
— Пешком за три дойдем, зато бесплатно, — прикинул Рик.
— Ну, ладно, сдаюсь. Развяжите его, и пусть убирается куда подальше. Пойдем пешком.
— Опять пешком, — вздохнул Ник, и спор пошел по очередному кругу.
— Вот что, Медяк, — объявила Анна. — Мы тут посовещались и решили. Мы выкупим у крестьян твоего Сокола со всем твоим барахлом, а ты довезешь нас до Недми.
— Спасибо! Спасибо! — затараторил юноша. — Вы поверили мне, хоть я этого и не заслужил. И я вас не подведу.
— Э, нет, братец! Никто тебе не поверил. Денег ты не получишь. Мы все сделаем сами.
Продолжение следует.
